вся моя повесть направлена против

Ответ от Ёергей Осинкин[гуру]
“Отцы” и “дети” у Тургенева — это именно дворяне и разночинцы, их непримиримые противоречия отразились в его романе с такой ясностью и отчетливостью, были изображены с такой художественной силой, что само произведение стало явлением не только литературной, но и общественной жизни. Не было тогда в русском обществе человека, который бы отнесся равнодушно к роману и прежде всего к главному герою его, разночинцу Евгению Васильевичу Базарову. Роман и решительно превозносился, и столь же безапелляционно отрицался. А это и понятно. Базаров для русской жизни и для русской литературы — фигура новая, во всем необычная. Уже внешний облик его подчеркивает новизну, демократизм героя. Прежде читатель привык встречать внешне изящных, с иголочки и по последней моде одетых благородных героев — Онегина, Печорина, Бельтова, Рудина.. . А тут — в каком-то “балахоне”, с большими красными руками без перчаток, с грубыми чертами лица, нелепыми бакенбардами, с грубоватыми манерами, курящий отвратительные вонючие “сигарки” Базаров. “...
От сурового труда грубеют руки, грубеют манеры, грубеют чувства”, — пояснил позднее Писарев читающей публике. Базаров, оригинальный внешне, необычен и по происхождению. “Мой дед землю пахал”, — “с надменной гордостью” заявляет он дворянам Кирсановым. Прежде этого могли только стыдиться. А он и представляется не по-дворянски, а по-крестьянски, произнося отчество на манер фамилии: “Евгений Васильев”.
Сам по себе разночинец — не такая уж новость для русской литературы. Он известен еще со времен Пушкина — Евгений из “Медного всадни ка”, Самсон Вырин из “Станционного смотрителя”, а позже Акакий Акакиевич Башмачкин из гоголевской “Шинели”. По отношению к ним даже сложилось особое название — “маленькие люди”. Забитые судьбой, вечные страдальцы, нищие, несчастные, они стали символом социального угнетения, всяческих бед и лишений. Покупка шинели могла стать величайшим событием их маленькой жизни, апофеозом всей человеческой деятельности. Но Базаров — не “маленький человек”. Силу его натуры признают все, даже ненавидящий и презирающий его Павел Петрович Кирсанов. Да и сам о себе Евгений Васильевич говорит: “Ведь я гигант! ”
Прежние герои русской литературы — дворяне — непременно попадали в разряд “лишних людей”. Базаров пришел в жизнь как работник, имеющий перед собой ясную цель. Он не оглядывается на свое воспитание и не ссылается на неблагоприятное время. “Всякий человек сам себя воспитать должен. А что касается до времени — отчего я от него зависеть буду? Пускай же лучше оно зависит от меня”. Вроде бы Базаров заурядный студент-медик, “лекаришка”, как презрительно морщится Павел Петрович, но все чувствуют и понимают: судьба простого уездного лекаря — не для Базарова. Аркадий Кирсанов прямо утверждает в разговоре с отцом Базарова, что сын его прославится, но не на медицинском поприще.
В Базарове, без сомнения, угадывается общественный деятель, революционер. Тургенев первый среди русских писателей поразительным художественным чутьем угадал, а затем и отобразил это невиданное явление русской жизни — нигилизм. Итак, впервые появился революционер перед русской публикой. Именно революционер, хотя в романе “Отцы и дети” он как будто далек еще от какой бы то ни было революционной борьбы. Само беспощадное отрицание Базаровым многих сторон действительности революционно по своей сути.
Слово “нигилист” происходит от латинского nihil — ничто. Ничего не принимать на веру — вот знамя нигилизма. Тургенев не сам придумал это слово, но “создал” его, ибо после выхода “Отцов и детей” это слово вошло в общее употребление и приобрело именно то значение, какое придал ему писатель. Достоевский записал у себя: “Нигилисты появились у нас потому, что мы все нигилисты”. Все революционеры? В известном смысле — да. Россия находилась на крутом переломе своей истории; и сам момент был революционным — в широком смысле слова.. . Одним из символов этого времени стала фигура “нигилиста”. Нигилизм Базарова —это попытка преодолеть шаблонность мышления, а также