средь шумного бала случайно

Ответ от Liudmila Sharukhia[гуру]
Зимой 1850-1851 г. Толстой встретил на балу Софью Андреевну Миллер, жену конногвардейского полковника. Завязался бурный роман, ознаменовавшийся ее скорым уходом от мужа. Муж, однако, долго не давал развода, против этого романа резко возражала и мать Толстого. Поэтому брак Толстого с Софьей Андреевной был заключен только в 1863 г. Практически вся его любовная лирика адресована именно ей - в том числе, посвященное их первой встрече стихотворение «Средь шумного бала, случайно…» .
Алексей Константинович Толстой встретил её случайно.
Средь шумного бала, случайно,
В тревоге мирской суеты,
Тебя я увидел, но тайна
Твои покрывала черты.
Многие помнят и эти стихи Алексея Константиновича Толстого (1817–1875), и сливающуюся с ними мелодию романса Чайковского. Но далеко не все знают, что за стихотворением стоят живые события: начало необыкновенной романтической любви.
На маскараде в петербургском Большом театре зимой 1850–51 года 33-летний камер-юнкер Алексей Толстой увидел незнакомку. Камер-юнкер был знатен: мать – внучка последнего гетмана Украины Кирилла Разумовского и дочь министра народного просвещения при Александре I, отец – из старинного рода Толстых. Но баловень судьбы не слишком ценил своё высокое положение – его душа с юности была отдана поэзии. В 1850-м он уже печатается, уже замечен.
Кто же была та незнакомка в чёрной полумаске – с тонким станом, звонким смехом, печальными глазами? Её звали Софья Андреевна Миллер, урождённая Бахметева. Она также принадлежала к высшему свету – к фамилии старинной.
Женщина она была незаурядная, и судьба у неё тоже сложилась необычно. Современников поражала её образованность. Она знала множество иностранных языков: по одним сведениям четырнадцать, по другим – шестнадцать. Конечно, владение иностранными языками было общепринятым в этой среде, но Софи Бахметева была поистине полиглоткой. Читала запоем, поглощала новинки европейской литературы и внимательно следила за отечественной словесностью. Она переписывалась с И. С. Тургеневым, И. А. Гончаровым, с начинающими авторами, чьи имена появлялись на страницах журналов. "Мне кажется, что вы действительно должны быть очень добры, – отвечал на её письмо Тургенев, – что у вас много вкуса и грации, и я чувствую, что мы можем быть друзьями. Я бы с охотой доверял вам и вашему суду всё, что меня занимает".
Черты лица Софьи Андреевны были несколько крупноваты, тяжеловаты – это видно на дагеротипах и особенно на живописном портрете, который всегда висел в имении А. К. Толстого Красный Рог. Зато глаза были прекрасны – живые, блестящие, умные. Так что маскарадная чёрная маска ("...и тайна твои покрывала черты"), в которой её впервые увидел Толстой, пришлась ей кстати. Обладала она и редкостно красивым ("как зов отдалённой свирели"), "проникающим в душу голосом ангела".
В этой стихотворной новелле Толстой запечатлел окружающую обстановку с летописной точностью. Мы становимся свидетелями многолюдного и шумного бала, в суете которого незнакомка в маске. В портрете незнакомки есть какая-то неопределенность,
недоговоренность. Лирический герой полон неопределенных чувств чувств-ему грустно и одиноко, ему еще только кажется, что он полюбил, он еще не уверен окончательно в этом.
«Мимолетное виденье» растревожило его душу, лишило покоя, наполнило его сердце неясными грезами. Ощущение недосказанности возникает и потому, что в описании героини сталкиваются противополдожные начала: в ее дивном голосе слышится и звук нежной свирели, и рокот морского вала, ее речь весела, но очи печальны, ее смех одновременно « и грустный. и звонкий». Тайна, покрывающая черты незнакомки, - не только маска, но и тайна ее судюбы, ее прошлого, наложившего отпечаток на весь ее облик.