ранение болконского в романе война и мир
Автор Ѐоман Журавлёв задал вопрос в разделе Литература
Как Толстой изобразил подвиг А. Болконского в Бородинском сражение? и получил лучший ответ
Ответ от Наталия Аскерова[гуру]
Если кратко... то вот. :
Отправляясь на фронт 1812 г. Андрей Болконский не преследует честолюбивых намерений, он едет защищать Родину, защищать свой народ. И уже находясь в армии он не стремиться к высоким чинам, а воюет рядом с простыми людьми: солдатами и офицерами.
Поведение князя Андрея в Бородинском сражении – это подвиг, но подвиг не в том смысле, как мы его обычно понимаем, а подвиг перед самим собою, перед своей честью, показатель длинного пути самосовершенствования.
После смертельного ранения Болконский проникся всепрощающим религиозным духом, сильно изменился, пересмотрел свои взгляды на жизнь в целом. Он подарил прощение Наташе и Курагину, и умер с миром в сердце.
В романе «Война и мир» можно исследовать и увидеть жизненный путь и духовное становление князя Андрея Болконского от светского, равнодушного и тщеславного к мудрому, честному и глубокому духовно человеку. Путь любимых героев Толстого - это путь к народу. Только будучи на Бородинском поле они понимают суть жизни - быть рядом с народом, потому что "нет величия там, где нет простоты, добра и правды".
Итак, Бородинское сражение произошло совсем не так, как (стараясь скрыть ошибки наших военачальников и вследствие того умаляя славу русского войска и народа) описывают его. Бородинское сражение не произошло на избранной и укрепленной позиции с несколько только слабейшими со стороны русских силами, а Бородинское сражение, вследствие потери Шевардинского редута, принято было русскими на открытой, почти не укрепленной местности с вдвое слабейшими силами против французов, то есть в таких условиях, в которых не только немыслимо было драться десять часов и сделать сражение нерешительным, но немыслимо было удержать в продолжение трех часов армию от совершенного разгрома и бегства. Полк князя Андрея был в резервах, которые до второго часа стояли позади Семеновского в бездействии, под сильным огнем артиллерии. Во втором часу полк, потерявший уже более двухсот человек, был двинут вперед на стоптанное овсяное поле, на тот промежуток между Семеновским и курганной батареей, на котором в этот день были побиты тысячи людей и на который во втором часу дня был направлен усиленно-сосредоточенный огонь из нескольких сот неприятельских орудий. Не сходя с этого места и не выпустив ни одного заряда, полк потерял здесь еще третью часть своих людей. Спереди и в особенности с правой стороны, в нерасходившемся дыму, бубухали пушки и из таинственной области дыма, застилавшей всю местность впереди, не переставая, с шипящим быстрым свистом, вылетали ядра и медлительно свистевшие гранаты. Иногда, как бы давая отдых, проходило четверть часа, во время которых все ядра и гранаты перелетали, но иногда в продолжение минуты несколько человек вырывало из полка, и беспрестанно оттаскивали убитых и уносили раненых. Князь Андрей, точно так же как и все люди полка, нахмуренный и бледный, ходил взад и вперед по лугу подле овсяного поля от одной межи до другой, заложив назад руки и опустив голову. Делать и приказывать ему нечего было. Все делалось само собою. Убитых оттаскивали за фронт, раненых относили, ряды смыкались. Ежели отбегали солдаты, то они тотчас же поспешно возвращались. Сначала князь Андрей, считая своею обязанностью возбуждать мужество солдат и показывать им пример, прохаживался по рядам; но потом он убедился, что ему нечему и нечем учить их. Все силы его души, точно так же как и каждого солдата, были бессознательно направлены на то, чтобы удержаться только от созерцания ужаса того положения, в котором они были. Он ходил по лугу, волоча ноги, шаршавя траву и наблюдая пыль, которая покрывала его сапоги; то он шагал большими шагами, стараясь попадать в следы, оставленные косцами по лугу, то он, считая свои шаги, делал расчеты, сколько раз он должен пройти от межи до межи, чтобы сделать версту, то ошмурыгывал цветки полыни, растущие на меже, и растирал эти цветки в ладонях и принюхивался к душисто-горькому, крепкому запаху. Адъютант приехал сказать, что по приказанию императора двести орудий направлены на русских, но что русские все так же стоят. -- Наш огонь рядами вырывает их, а они стоят, --сказал адъютант. -- Ils en veulent encore!.. [101] -- сказал Наполеон охриплым голосом.