ахматова вечер

Ответ от Ирина.[гуру]
В 1912 году вышел первый сборник Анны Ахматовой «Вечер» . Само название ассоциативно связано с концом жизни перед вечной «ночью» . В него вошли несколько «царскосельских» стихотворений. Среди них и «По аллее проводят лошадок…» , вошедшее в цикл «В Царском Селе» 1911года. В этом стихотворении Ахматова вспоминает детство, ассоциирует пережитое с настоящим состоянием – боли, печали, тоски… Закат символизирует прощанье, выстраивается ассоциативный ряд: закат – «уйди» - конец. Во втором стихотворении этого цикла Ахматова обращается к статуе, как к своему мраморному двойнику:
Холодный, белый, подожди,
Я тоже мраморною стану…
«А там мой мраморный двойник… » 1911г.
Статуя, памятник – мистический образ, символ присутствия в этом мире того, кто его уже покинул. В стихотворениях Ахматовой часто является не только реальным атрибутом Царского Села, но и присутствия-отсутствия лирической героини в этом мире. Неслучайно, Ахматова называет статую «мраморным двойником» .
Ахматова постоянно помнила, осознавала, что Царское Село – это духовная родина Пушкина, с ним ассоциировалось у нее это место, соединяло ее с ним. Ей было важно, что и у Пушкина образ Царского Села постоянно присутствовал в творчестве, что свидетельствует об искренней привязанности его к этому месту. В «Вечере» отроку Пушкину посвящено третье стихотворение цикла «В Царском Селе» , состоящее из двух строф, трепетно-нежных по интонации. По словам В. М. Жирмунского, произведение из восьми строк, «посвященное лицеисту Пушкину, связывает настоящее с классическим прошлым» . Благоговейное отношение даже к мальчику Пушкину бесспорно, однако "еле слышный шелест шагов". Аллитерация звукоподражатель­на, шаги шуршат в листьях, опадающих, как иголки, столетие спустя:
Иглы сосен густо и колко
Устилают низкие пни.. .
«Смуглый отрок бродил по аллеям» 1911г.
- словно раздается и теперь, он все-таки "слышный". Неназванный, но сразу узнаваемый "отрок" только что ушел, посидев, быть может, на пне без форменного головного убора ("Здесь лежала его треуголка"), отложив даже "растрепанный том" своего любимого французского поэта Эвариста Парни.
Эпитет "разорванный" Ахматова заменяет на более мягкий эпитет "растрепанный". В сборнике своих избранных стихов 1958 года она вместо частого у нее прилагательного "глухих" поставила глагол "грустил". Образ Пушкина получил характеристичес­кую черту, соответствующую общей атмосфере "Вечера". Поэтические тексты Ахматовой продолжали жить и изменяться вместе с эволюцией их создательницы. Как написал М. Кузьмин, она «обладает способностью понимать и любить вещи именно в их непонятной связи с переживаемыми минутами. Часто она точно и определенно упоминает какой-нибудь предмет (перчатку на столе, облако, как беличья шкурка на небе, желтый свет свечей в спальне, треуголку в Царскосельском парке) , казалось бы, не имеющий отношения ко всему стихотворению, брошенный и забытый, но именно от этого упоминания более ощутимый укол, более сладостный яд мы чувствуем. Не будь этой беличьей шкурки, и все стихотворение, может быть, не имело бы той хрупкой пронзительности, которую оно имеет… И нам кажется, что Анна Ахматова имеет ту повышенную чувствительность, к которой стремились члены общества обреченных на смерть» .
Ранняя лирика Ахматовой – лирика грустного упоения конечным, преходящим, даже минутным, мгновенным. Тема смерти у ранней Ахматовой – это не самостоятельная тема, но поэтическая мысль, пронизывающая весь художественный мир поэта.