стихи о сексе

Ответ от Willem van Amstelveen[гуру]
Непревзойденным мастером этого дела, на мой взгляд, был Ги де Мопассан. Вот некоторые его эротические стихотворения. Но все дело в том, что там есть о чем подумать и кроме любовных утех.. .
Солнечный удар
Был праздничен июнь. Вокруг меня сновала
Веселая толпа, беспечна и шумна.
От шума этого был пьян я без вина
И сердце — почему, не знаю — ликовало.
Мне тело разбудил лучей горячих ток,
В глубь сердца моего вливался он упрямо,
Я понял, что во мне он тот восторг зажег,
Что солнце некогда зажгло в груди Адама.
Вот женщина прошла и кинула мне взгляд.
Каким огнем меня, не знаю, опалило,
Проник, не помню я, какой в мой разум яд, —
Но бешенство меня внезапно охватило,
Я броситься хотел и впиться в жаркий рот
И слиться с ней — в бреду, в неистовом желанье!
Глаза застлало мне кроваво-красной тканью,
И жажда дикая гнала меня вперед.
И я схватил ее, призыву страсти внемля,
Согнул и, приподняв ее одним рывком,
К пространствам солнечным, ногой отбросив землю,
Унес я женщину, желанием влеком.
Прильнув лицом к лицу, по небу вместе шли мы,
Пыланье дальних звезд мне брезжило едва,
В объятьях я сжимал ее неудержимо, —
И вдруг я разглядел: она была мертва!
Отрывки из "На берегу" (текст слишком велик, не вмещается) :
...Под блузой легкою сквозили формы смело.
Она пришла сюда стирать свое белье,
И при движениях под платьем у нее,
Как в полной наготе, обозначалось тело —
Бедро, тугая грудь, спина иль крепкий зад;
Хоть зной ужасен был, работа не тянулась;
Но скоро девушка устала, разогнулась
И в пышной прелести откинулась назад.
Под солнцем яростным, треща, рассохлись
бревна, —
Чтоб воздуху глотнуть, как бы раскрыв нутро.
Дышали женщины натужно и неровно,
От пота на телах сверкало серебро.
На бронзовых щеках почуяв пламень смуглый,
Бесстыдница в упор взглянула на меня
И расстегнулась вдруг... Заманчиво округлы,
Задорно глядя врозь, блистая и дразня,
Две груди выплыли, она же с новым жаром
Схватила свой валек; и, нежны, как цветки,
Под мерный стук валька, танцуя в такт ударам,
Чуть розоватые запрыгали соски.
О, эти два холма! Как горна полыханье,
Меня бросало в жар их нежное дыханье,
Меня безжалостно по сердцу бил валек!
Насмешки полный взгляд отталкивал и влек,
А тело влажное, сверкая белизною,
К лобзаньям звало рот, приманивало взор.
Я, оробев, молчал. Но, сжалясь надо мною,
Плутовка первая вступила в разговор.
Я слушал речь ее, но слышал только звуки,
Я страстно пожирал глазами эту грудь,
Я силился в разрез поглубже заглянуть,
Пылал и холодел, испытывая муки.
Она пошла, шепнув: «Когда настанет ночь,
Я буду ждать тебя за рощей у оврага! »
И все ушло за ней, вся жизнь умчалась прочь,
Как испаряется предутренняя влага.
Но все ж я ликовал; волнуя и пьяня,
В моей душе любовь, как бездна, разверзалась;
Уже бледнел и гас прощальный отблеск дня,
И ночь грядущая зарею мне казалась!. .
Она дрожала вся; я воспаленным ртом
Прильнул к ее рукам, струившим ароматы, —
То запах тмина был, живой бальзам полей;
У девственной груди был привкус горьковатый, —
Таков миндаль и лавр, иль таково, верней,
Парное молоко козы высокогорной;
Я силой губы взял, смеясь над непокорной,
И долгий поцелуй как вечность долог был,
Он сплел в одно тела, он слил их бурный пыл.
Откинувшись, она хрипела в страсти жадной,
А грудь стесненная, под лаской беспощадной,
С глухими стонами вздымалась тяжело.
Была в огне щека, и взор заволокло.. .