Автор Владимир Поболь задал вопрос в разделе Литература
Кто по-есенински смог описать Босфор? и получил лучший ответ
Ответ от Marina F[гуру]
На луну не раз любовался я
На жемчужный дождь светлый струй ея,
Но другой луны, но других небес
Чудный блеск раскрыл - новый мир чудес;
Не луну я знал - разве тень луны,
Красотам ночей я не знал цены.
Я их здесь узнал, здесь сказалось мне
Все, что сниться нам в баснословном сне.
Смотришь - ночь не ночь, смотришь - день не день,
Голубой зарей блещет ночи тень.
Разглядеть нельзя в голубой дали:
Где конец небес, где рубеж земли?
Вспыхнул свод небес по огнем лампад,
Всех красавиц звезд не обхватит взгляд,
И одна другой веселей горит
И на нас милей и нежней глядит.
Вот одна звезда из среды подруг
Покатилась к нам и погасла вдруг.
Чешуей огня засверкал Босфор
Пробежал по нем золотой узор.
Средь блестящих скал великан утес
Выше всех чело и светлей вознес.
Кипарис в тени серебром расцвел
И блестят верхи минаретных стрел.
Скорлупой резной чуть струю задев,
Промелькнул каик. Перл восточных дев
Невидимкой в нем по волнам скользит,
С головы до ног тканью стан обвит.
И дремотой чувств услаждая лень,
Пронеслась она как немая тень.
Золотые сны, голубые сны
Сходят к нам с небес на лучах луны.
Негой дышит ночь! Что за роскошь в ней!
Нет, нигде таких не видать ночей!
И молчит она, и поет она,
И в душе одной ночи песнь слышна!
(П. Вяземский)
Ответ от Надежда Антонова[гуру]
Александр Жиитинский
Подданный Бризании
...
Генерaл пришел в кaюту с биноклем нa груди. Бинокль он отобрaл у
кaпитaнa.
- Бос-фор! - произнес он тоном воинской комaнды.
Спросонья я вскочил с койки и вытянул руки по швaм. Михaил Ильич по-
вернулся через левое плечо и потопaл нa пaлубу. Лисоцкий потрусил зa
ним. Черемухинa в кaюте не было. Он уже вторые сутки сидел в кок-
тейль-бaре и тянул через соломинку что-то прозрaчное рaзных цветов. Видимо, тренировaлся для дипломaтических рaутов.
Я вышел нa пaлубу. Туристы стояли у бортa плотными рядaми и глaзели
нa берегa Босфорa. Слевa был Стaмбул, спрaвa Констaнтинополь. Кaжется, именно тaк, но не ручaюсь. Минaреты торчaли из городa, кaк пестики и тычинки. Верхушки минaретов были глaзировaны нaподобие ромовых бaб. Турки рaзмaхивaли рукaвaми хaлaтов и кричaли что-то по-турецки. Туристы с удовольствием фотогрaфировaли незнaкомых турок. Генерaл строго смотрел в бинокль нa Констaнтинополь.
- Условия рельефa блaгоприятны для высaдки десaнтa, - скaзaл он Ли-
соцкому. Тот кивнул с понимaнием. Тоже мне, десaнтник!
...
Покa "Ивaн Грозный" шел по Босфору, мы опустошaли коктейль-бaр. Когдa мы с Черемухиным, покaчивaясь, вышли нa пaлубу, под нaми было Мрaморное море. Мaленькое тaкое море, нисколько не мрaморное, a обыкновенное, дa еще с нефтяной пленкой нa поверхности.
В это море и упaл генерaл. Лучше бы он упaл в нaше, Черное.
A вышло тaк. Покa мы с Черемухиным тихо пели "Рaскинулось море широко", Михaил Ильич зaбрaлся в одну из спaсaтельных шлюпок, нaвисaвших нaд водой слевa по борту. Он потрогaл тaм кaкие-то крепления, выпрямился и крикнул:
- Боцмaн! Почему шлюпкa плохо зaфиксировaнa?
Шлюпкa, и впрaвду, былa плохо зaфиксировaнa. Онa кaчнулaсь, кaк
детскaя люлькa, генерaл взмaхнул рукaми и полетел зa борт. Пaдaя, он успел еще что-то скaзaть.
Лисоцкий, который торчaл рядом со шлюпкой и блaгоговейно нaблюдaл зa действиями генерaлa, мигом нaкинул нa шею спaсaтельный круг и полетел следом, кaк подбитaя птицa. Он сделaл тройное сaльто, потеряв при этом круг, и упaл в Мрaморное море. Брызги поднялись выше полубaкa. Может быть, дaже выше бaкa. Мы с Черемухиным, обнявшись, перегнулись через перилa. Сзaди по борту плaвaли отдельно генерaл, Лисоцкий и спaсaтельный круг с нaдписью "Ивaн Грозный". Генерaл плaвaл прaвильным брaссом, a Лисоцкий немного по-собaчьи. Слевa и спрaвa от нaс уже прыгaли зa борт мaтросы со стрaшными ругaтельствaми сквозь зубы в aдрес генерaлa. Получилось мaссо-
вое купaние. Нерaзберихи было порядочно. Покa спускaли шлюпку, с которой ухнул генерaл, тот успел спaсти Лисоцкого.
Мaтросы тоже спaсaлись попaрно. Сверху это нaпоминaло фигурное плaвaние. Спaсaтельные круги плaвaли тут и тaм, кaк бублики. "Ивaн Грозный" зaстопорил мaшины, и шлюпкa принялaсь подбирaть купaющихся.
Нaд нaми с зaинтересовaнным видом пролетел aмерикaнский вертолет. Генерaл погрозил ему пaльцем из шлюпки. Потом он взобрaлся нa борт по веревочному трaпу и ушел в кaюту переодевaться. Туристы устроили Лисоцкому овaцию. Мокрые мaтросы рaзвесили свою одежду нa вaнтaх, отчего "Ивaн Грозный" стaл похож нa пaрусник. И мы поплыли дaльше.
От себя могу добавить, что единственное, что я смотрю по телевизору-турецкий сериал "Великолепный век"(по субботам в 19-00) Дело происходит в гареме с видом на Босфор.
Александр Жиитинский
Подданный Бризании
...
Генерaл пришел в кaюту с биноклем нa груди. Бинокль он отобрaл у
кaпитaнa.
- Бос-фор! - произнес он тоном воинской комaнды.
Спросонья я вскочил с койки и вытянул руки по швaм. Михaил Ильич по-
вернулся через левое плечо и потопaл нa пaлубу. Лисоцкий потрусил зa
ним. Черемухинa в кaюте не было. Он уже вторые сутки сидел в кок-
тейль-бaре и тянул через соломинку что-то прозрaчное рaзных цветов. Видимо, тренировaлся для дипломaтических рaутов.
Я вышел нa пaлубу. Туристы стояли у бортa плотными рядaми и глaзели
нa берегa Босфорa. Слевa был Стaмбул, спрaвa Констaнтинополь. Кaжется, именно тaк, но не ручaюсь. Минaреты торчaли из городa, кaк пестики и тычинки. Верхушки минaретов были глaзировaны нaподобие ромовых бaб. Турки рaзмaхивaли рукaвaми хaлaтов и кричaли что-то по-турецки. Туристы с удовольствием фотогрaфировaли незнaкомых турок. Генерaл строго смотрел в бинокль нa Констaнтинополь.
- Условия рельефa блaгоприятны для высaдки десaнтa, - скaзaл он Ли-
соцкому. Тот кивнул с понимaнием. Тоже мне, десaнтник!
...
Покa "Ивaн Грозный" шел по Босфору, мы опустошaли коктейль-бaр. Когдa мы с Черемухиным, покaчивaясь, вышли нa пaлубу, под нaми было Мрaморное море. Мaленькое тaкое море, нисколько не мрaморное, a обыкновенное, дa еще с нефтяной пленкой нa поверхности.
В это море и упaл генерaл. Лучше бы он упaл в нaше, Черное.
A вышло тaк. Покa мы с Черемухиным тихо пели "Рaскинулось море широко", Михaил Ильич зaбрaлся в одну из спaсaтельных шлюпок, нaвисaвших нaд водой слевa по борту. Он потрогaл тaм кaкие-то крепления, выпрямился и крикнул:
- Боцмaн! Почему шлюпкa плохо зaфиксировaнa?
Шлюпкa, и впрaвду, былa плохо зaфиксировaнa. Онa кaчнулaсь, кaк
детскaя люлькa, генерaл взмaхнул рукaми и полетел зa борт. Пaдaя, он успел еще что-то скaзaть.
Лисоцкий, который торчaл рядом со шлюпкой и блaгоговейно нaблюдaл зa действиями генерaлa, мигом нaкинул нa шею спaсaтельный круг и полетел следом, кaк подбитaя птицa. Он сделaл тройное сaльто, потеряв при этом круг, и упaл в Мрaморное море. Брызги поднялись выше полубaкa. Может быть, дaже выше бaкa. Мы с Черемухиным, обнявшись, перегнулись через перилa. Сзaди по борту плaвaли отдельно генерaл, Лисоцкий и спaсaтельный круг с нaдписью "Ивaн Грозный". Генерaл плaвaл прaвильным брaссом, a Лисоцкий немного по-собaчьи. Слевa и спрaвa от нaс уже прыгaли зa борт мaтросы со стрaшными ругaтельствaми сквозь зубы в aдрес генерaлa. Получилось мaссо-
вое купaние. Нерaзберихи было порядочно. Покa спускaли шлюпку, с которой ухнул генерaл, тот успел спaсти Лисоцкого.
Мaтросы тоже спaсaлись попaрно. Сверху это нaпоминaло фигурное плaвaние. Спaсaтельные круги плaвaли тут и тaм, кaк бублики. "Ивaн Грозный" зaстопорил мaшины, и шлюпкa принялaсь подбирaть купaющихся.
Нaд нaми с зaинтересовaнным видом пролетел aмерикaнский вертолет. Генерaл погрозил ему пaльцем из шлюпки. Потом он взобрaлся нa борт по веревочному трaпу и ушел в кaюту переодевaться. Туристы устроили Лисоцкому овaцию. Мокрые мaтросы рaзвесили свою одежду нa вaнтaх, отчего "Ивaн Грозный" стaл похож нa пaрусник. И мы поплыли дaльше.
От себя могу добавить, что единственное, что я смотрю по телевизору-турецкий сериал "Великолепный век"(по субботам в 19-00) Дело происходит в гареме с видом на Босфор.
Ответ от Fanny Fler[гуру]
Рассвет
"Не в первый раз кричит петух;
Кричит он живо, бодро, смело;
Уж месяц на небе потух,
Струя в Босфоре заалела.
Еще молчат колокола,
А уж восток заря румянит;
Ночь бесконечная прошла,
И скоро светлый день настанет.
Вставай же, Русь! Уж близок час!
Вставай Христовой службы ради!
Уж не пора ль, перекрестясь,
Ударить в колокол в Царьграде?
Раздайся благовестный звон,
И весь Восток им огласися!
Тебя зовет и будит он, —
Вставай, мужайся, ополчися!
В доспехи веры грудь одень,
И с богом, исполин державный!. .
О Русь, велик грядущий день,
Вселенский день и православный! " Ф. Тютчев.
***
"У меня под окном, темной ночью и днем,
Вечно возишься ты, беспокойное море;
Не уляжешься ты, и, с собою в борьбе,
Словно тесно тебе на свободном просторе.
О, шуми и бушуй, пой и плачь, и тоскуй,
Своенравный сосед, безумолкное море!
Наглядеться мне дай, мне наслушаться дай,
Как играешь волной, как ты мыкаешь горе.
Всё в тебе я люблю. Жадным слухом ловлю
Твой протяжный распев, волн дробящихся грохот,
И подводный твой гул, и твой плеск, и твой рев,
И твой жалобный стон, и твой бешеный хохот.
Глаз с тебя не свожу, за волнами слежу;
Тишь лежит ли на них, нежно веет ли с юга, —
Все слились в бирюзу; но, почуя грозу,
Что с полночи летит, — почернеют с испуга.
Всё сильней их испуг, и запрыгают вдруг,
Как стада диких коз по горам и стремнинам;
Ветер роет волну, ветер мечет волну,
И беснуется он по кипящим пучинам.
Но вот буйный уснул; волн смирился разгул,
Только шаткая зыбь всё еще бродит, бродит;
Море вздрогнет порой — как усталый больной,
Облегчившись от мук, дух с трудом переводит.
Каждый день, каждый час новым зрелищем нас
Манит в чудную даль голубая равнина:
Там, в пространстве пустом, в углубленьи морском,
Всё — приманка глазам, каждый образ — картина.
Паруса распустив, как легок и красив
Двух стихий властелин, величавый и гибкий,
Бриг несется — орлом средь воздушных равнин,
Змий морской — он скользит по поверхности зыбкой.
Закоптив неба свод, вот валит пароход,
По покорным волнам он стучит и колотит;
Огнедышащий кит, море он кипятит,
Бой огромных колес волны в брызги молотит.
Не под тенью густой, — над прозрачной волной
Собирается птиц среброперая стая;
Все кружат на лету; то махнут в высоту,
То, спустившись, нырнут, грустный крик испуская.
От прилива судов со всемирных концов
Площадь моря кипит многолюдным базаром;
Здесь и север, и юг, запад здесь и восток —
Все приносят оброк разнородным товаром.
Вот снуют здесь и там — против волн, по волнам,
Челноки, каики вереницей проворной;
Лиц, одежд пестрота; всех отродий цвета,
Кож людских образцы: белой, смуглой и черной.
Но на лоно земли сон и мрак уж сошли;
Только море не спит и рыбак с ним не праздный;
Там на лодках, в тени, загорелись огни;
Опоясалась ночь словно нитью алмазной.
Нет пространству границ! Мыслью падаешь ниц —
И мила эта даль, и страшна бесконечность!
И в единый символ, и в единый глагол
Совмещается нам — скоротечность и вечность.
Море, с первого дня ты пленило меня!
Как полюбишь тебя — разлюбить нет уж силы;
Опостылит земля — и леса, и поля,
Прежде милые нам, после нам уж не милы;
Нужны нам: звучный плеск, разноцветный твой блеск,
Твой прибой и отбой, твой простор и свобода;
Ты природы душа! Как ни будь хороша, —
Где нет жизни твоей — там бездушна природа! "
П. Вяземский, "Босфор".
***
"(...) И хотя я не был на Босфоре —
Я тебе придумаю о нем.
Все равно — глаза твои, как море,
Голубым колышутся огнем. " С. Есенин.
Рассвет
"Не в первый раз кричит петух;
Кричит он живо, бодро, смело;
Уж месяц на небе потух,
Струя в Босфоре заалела.
Еще молчат колокола,
А уж восток заря румянит;
Ночь бесконечная прошла,
И скоро светлый день настанет.
Вставай же, Русь! Уж близок час!
Вставай Христовой службы ради!
Уж не пора ль, перекрестясь,
Ударить в колокол в Царьграде?
Раздайся благовестный звон,
И весь Восток им огласися!
Тебя зовет и будит он, —
Вставай, мужайся, ополчися!
В доспехи веры грудь одень,
И с богом, исполин державный!. .
О Русь, велик грядущий день,
Вселенский день и православный! " Ф. Тютчев.
***
"У меня под окном, темной ночью и днем,
Вечно возишься ты, беспокойное море;
Не уляжешься ты, и, с собою в борьбе,
Словно тесно тебе на свободном просторе.
О, шуми и бушуй, пой и плачь, и тоскуй,
Своенравный сосед, безумолкное море!
Наглядеться мне дай, мне наслушаться дай,
Как играешь волной, как ты мыкаешь горе.
Всё в тебе я люблю. Жадным слухом ловлю
Твой протяжный распев, волн дробящихся грохот,
И подводный твой гул, и твой плеск, и твой рев,
И твой жалобный стон, и твой бешеный хохот.
Глаз с тебя не свожу, за волнами слежу;
Тишь лежит ли на них, нежно веет ли с юга, —
Все слились в бирюзу; но, почуя грозу,
Что с полночи летит, — почернеют с испуга.
Всё сильней их испуг, и запрыгают вдруг,
Как стада диких коз по горам и стремнинам;
Ветер роет волну, ветер мечет волну,
И беснуется он по кипящим пучинам.
Но вот буйный уснул; волн смирился разгул,
Только шаткая зыбь всё еще бродит, бродит;
Море вздрогнет порой — как усталый больной,
Облегчившись от мук, дух с трудом переводит.
Каждый день, каждый час новым зрелищем нас
Манит в чудную даль голубая равнина:
Там, в пространстве пустом, в углубленьи морском,
Всё — приманка глазам, каждый образ — картина.
Паруса распустив, как легок и красив
Двух стихий властелин, величавый и гибкий,
Бриг несется — орлом средь воздушных равнин,
Змий морской — он скользит по поверхности зыбкой.
Закоптив неба свод, вот валит пароход,
По покорным волнам он стучит и колотит;
Огнедышащий кит, море он кипятит,
Бой огромных колес волны в брызги молотит.
Не под тенью густой, — над прозрачной волной
Собирается птиц среброперая стая;
Все кружат на лету; то махнут в высоту,
То, спустившись, нырнут, грустный крик испуская.
От прилива судов со всемирных концов
Площадь моря кипит многолюдным базаром;
Здесь и север, и юг, запад здесь и восток —
Все приносят оброк разнородным товаром.
Вот снуют здесь и там — против волн, по волнам,
Челноки, каики вереницей проворной;
Лиц, одежд пестрота; всех отродий цвета,
Кож людских образцы: белой, смуглой и черной.
Но на лоно земли сон и мрак уж сошли;
Только море не спит и рыбак с ним не праздный;
Там на лодках, в тени, загорелись огни;
Опоясалась ночь словно нитью алмазной.
Нет пространству границ! Мыслью падаешь ниц —
И мила эта даль, и страшна бесконечность!
И в единый символ, и в единый глагол
Совмещается нам — скоротечность и вечность.
Море, с первого дня ты пленило меня!
Как полюбишь тебя — разлюбить нет уж силы;
Опостылит земля — и леса, и поля,
Прежде милые нам, после нам уж не милы;
Нужны нам: звучный плеск, разноцветный твой блеск,
Твой прибой и отбой, твой простор и свобода;
Ты природы душа! Как ни будь хороша, —
Где нет жизни твоей — там бездушна природа! "
П. Вяземский, "Босфор".
***
"(...) И хотя я не был на Босфоре —
Я тебе придумаю о нем.
Все равно — глаза твои, как море,
Голубым колышутся огнем. " С. Есенин.
Ответ от 22 ответа[гуру]
Привет! Вот подборка тем с похожими вопросами и ответами на Ваш вопрос: Кто по-есенински смог описать Босфор?