Автор Ђося Кислицина задал вопрос в разделе Прочие тенденции стиля жизни
В чем феномен Мерилин Монро? Ведь... и получил лучший ответ
Ответ от Пользователь удален[активный]
Возможно потому что в её образе сочетались такие качества как невинность и порочность, совершенно несовместимые:)
Ответ от Пользователь удален[эксперт]
мерлин была красиво умной и хорошо пела и никогда не была занудой и кстати ведь она пела не просто песни которые послушаешь 3 раза и все! а ее песни нравились всем и тггда были другие времена...
мерлин была красиво умной и хорошо пела и никогда не была занудой и кстати ведь она пела не просто песни которые послушаешь 3 раза и все! а ее песни нравились всем и тггда были другие времена...
Ответ от Пользователь удален[новичек]
она была первой! а это не забывается. и потом многие стали под нее косить...
она была первой! а это не забывается. и потом многие стали под нее косить...
Ответ от Ксю[гуру]
Она к этому шла и получила. НО наверное переоценила свои возможности, чем и поплатилась. А бли бы у неё отношения с каким нибудь Васькой Ветровым небыло бы и этого вопроса.
Она к этому шла и получила. НО наверное переоценила свои возможности, чем и поплатилась. А бли бы у неё отношения с каким нибудь Васькой Ветровым небыло бы и этого вопроса.
Ответ от КатюФФка[мастер]
таких нету и врядли будут. И сравнить надо не её с кем, а только если с ней кого то. В конце концов она просто великая женщина!
таких нету и врядли будут. И сравнить надо не её с кем, а только если с ней кого то. В конце концов она просто великая женщина!
Ответ от Ёавицкая Светлана[гуру]
КРАСНАЯ ТОЧКА
эссе Светланы Савицкой (Если не войдет полностью - продолжение на сайте
( По дневникам Мерилин Монро)
«Я мечтала о Голивуде. Я получила его. Меня нарекли Секс-блонд, Секс-бомбой»… я никогда толком не понимала, что это значит – символ секса. И беда в том, что символ стал вещью. Я не хочу быть вещью.. Да и что во всём этом они могли найти?…»
Она долго и подробно разглядывала морщины, и по инерции взяла карандаш, подвела под глазами стрелки.
Улыбнулась. Накрасила губы, забыв, что только что искала в себе всё самое гадкое и отвратительное. Причесала волосы. И посмотрела на себя так томно и страстно приоткрыв губы, что через секунду уже блеснула глазами, удовлетворённая собой.
И отвернулась от зеркала, как будто не той, которую она ругала, и не той, которую хвалила, а какой-то внутренней, перед которой и то и другое казалось ложью, взглянула в самую душу, в самую глубину.
Но тревога не покидала.
Мерилин прилегла, укрылась шёлковой простынёй, потом одеялом, поджала ноги, обняла их. Тёплый август волновал форточку, но её не хотелось вставать.
Казалось, на две строчки, написанные в дневнике ушла вся её жизненная энергия. Серая серая комната в вечернем освещении соседних жилых кварталов напоминала серую жизнь в приюте, где был только один яркий красочный день, принёсший большое потрясение, и похоже, не покидающий её в течение жизни…
Ей было тогда пять или шесть лет. Фундаменталистская церковь – к ней принадлежали её родители – проводила богослужение, в котором принимали участие сотни детей. Они стояли, выстроившись в ряды, на склонах гигантского естественного амфитеатра где-то в горах Лос-Анджелеса.
Девочкам выдали накидки – красные с одной стороны и белые – с другой. В начале богослужения они были надеты красной стороной наверх – «цветом греха», который должен был смениться белым – «цветом спасения»…
Странно, ей казалось теперь, что с того времени она ничуть не изменилась, разве что прибавилось каких-то знаний и навыков. Она так же восторженно принимала душой мир.
Мерилин протянула руку к столику, стянула себе в кровать дневник и написала:
« Я – Мерилин Монро. Мой любимый цвет – белый. Я всегда любила цветные мечты, ибо мир вокруг был чаще всего чёрно-белым…»
Запрокинув голову на подушку она стала вспоминать тех, с кем была близка. И слова Библии вновь вернулись с её детством:
«… И Он, отверзши уста свои учил их, говоря:
Блаженны нищие духом, ибо их есть царствие небесное,
Блаженны плачущие, ибо они утешатся,
Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю,
Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся,
Блаженны чистые сердцем, ибо они бога узрят.
Вы слышали, что сказано древними: «Не прелюбодействуй». А я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением уже прелюбодействовал с нею в сердце своём…»
В тот день её детства гора засияла белизной…
Патсор произносил слова: «Что пользы человеку, если он завоюет весь мир, но погубит душу свою…»
Нет! Она не губила душу. Она глядела с вожделением, но не желала никого и никогда. Тогда в детстве она мечтала только играть. А потом чувствовала себя третьесортной артисткой. Она чувствовала недостаток таланта так, как чувствуют дешёвое платье, изношенное изнутри. Она хотела играть лучше. Ни мужчин! Ни денег! Ни любви! Только умения играть!
Роберт Митчум был совершенно прав, заявив ей однажды, что она совершенно непривлекательна в жизни, в ней нет абсолютно ничего сексуального. К тому же она была безнадёжно стеснительна.
Она всю жизнь старалась не волноваться, а волновать.
И тогда, в Лос-Анджелесе, как на сцене большого театра, она решила стать актрисой. Она любила представлять, и тогда она воображала, что у неё есть родители и свой дом, и что после богослужения она уединится от всех. Недавно она узнала, что это и есть актёрская игра…
Гора засияла белизной. Девочки перевернули накидки. Среди гигантского белоснежного пространства осталась лишь одна красная точка…
Цвет греха…
КРАСНАЯ ТОЧКА
эссе Светланы Савицкой (Если не войдет полностью - продолжение на сайте
( По дневникам Мерилин Монро)
«Я мечтала о Голивуде. Я получила его. Меня нарекли Секс-блонд, Секс-бомбой»… я никогда толком не понимала, что это значит – символ секса. И беда в том, что символ стал вещью. Я не хочу быть вещью.. Да и что во всём этом они могли найти?…»
Она долго и подробно разглядывала морщины, и по инерции взяла карандаш, подвела под глазами стрелки.
Улыбнулась. Накрасила губы, забыв, что только что искала в себе всё самое гадкое и отвратительное. Причесала волосы. И посмотрела на себя так томно и страстно приоткрыв губы, что через секунду уже блеснула глазами, удовлетворённая собой.
И отвернулась от зеркала, как будто не той, которую она ругала, и не той, которую хвалила, а какой-то внутренней, перед которой и то и другое казалось ложью, взглянула в самую душу, в самую глубину.
Но тревога не покидала.
Мерилин прилегла, укрылась шёлковой простынёй, потом одеялом, поджала ноги, обняла их. Тёплый август волновал форточку, но её не хотелось вставать.
Казалось, на две строчки, написанные в дневнике ушла вся её жизненная энергия. Серая серая комната в вечернем освещении соседних жилых кварталов напоминала серую жизнь в приюте, где был только один яркий красочный день, принёсший большое потрясение, и похоже, не покидающий её в течение жизни…
Ей было тогда пять или шесть лет. Фундаменталистская церковь – к ней принадлежали её родители – проводила богослужение, в котором принимали участие сотни детей. Они стояли, выстроившись в ряды, на склонах гигантского естественного амфитеатра где-то в горах Лос-Анджелеса.
Девочкам выдали накидки – красные с одной стороны и белые – с другой. В начале богослужения они были надеты красной стороной наверх – «цветом греха», который должен был смениться белым – «цветом спасения»…
Странно, ей казалось теперь, что с того времени она ничуть не изменилась, разве что прибавилось каких-то знаний и навыков. Она так же восторженно принимала душой мир.
Мерилин протянула руку к столику, стянула себе в кровать дневник и написала:
« Я – Мерилин Монро. Мой любимый цвет – белый. Я всегда любила цветные мечты, ибо мир вокруг был чаще всего чёрно-белым…»
Запрокинув голову на подушку она стала вспоминать тех, с кем была близка. И слова Библии вновь вернулись с её детством:
«… И Он, отверзши уста свои учил их, говоря:
Блаженны нищие духом, ибо их есть царствие небесное,
Блаженны плачущие, ибо они утешатся,
Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю,
Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся,
Блаженны чистые сердцем, ибо они бога узрят.
Вы слышали, что сказано древними: «Не прелюбодействуй». А я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением уже прелюбодействовал с нею в сердце своём…»
В тот день её детства гора засияла белизной…
Патсор произносил слова: «Что пользы человеку, если он завоюет весь мир, но погубит душу свою…»
Нет! Она не губила душу. Она глядела с вожделением, но не желала никого и никогда. Тогда в детстве она мечтала только играть. А потом чувствовала себя третьесортной артисткой. Она чувствовала недостаток таланта так, как чувствуют дешёвое платье, изношенное изнутри. Она хотела играть лучше. Ни мужчин! Ни денег! Ни любви! Только умения играть!
Роберт Митчум был совершенно прав, заявив ей однажды, что она совершенно непривлекательна в жизни, в ней нет абсолютно ничего сексуального. К тому же она была безнадёжно стеснительна.
Она всю жизнь старалась не волноваться, а волновать.
И тогда, в Лос-Анджелесе, как на сцене большого театра, она решила стать актрисой. Она любила представлять, и тогда она воображала, что у неё есть родители и свой дом, и что после богослужения она уединится от всех. Недавно она узнала, что это и есть актёрская игра…
Гора засияла белизной. Девочки перевернули накидки. Среди гигантского белоснежного пространства осталась лишь одна красная точка…
Цвет греха…
Ответ от Пользователь удален[активный]
она встречалась с президентом! он её и продвинул
она встречалась с президентом! он её и продвинул
Ответ от Nasen4ik[гуру]
менри монро была первой кто не побоялся социального мнения, она делала то что ей хотелось и ради этого она отдала свою жизнь... я считаю что таких как она можно на пальцах перещитать.
менри монро была первой кто не побоялся социального мнения, она делала то что ей хотелось и ради этого она отдала свою жизнь... я считаю что таких как она можно на пальцах перещитать.
Ответ от 22 ответа[гуру]
Привет! Вот подборка тем с похожими вопросами и ответами на Ваш вопрос: В чем феномен Мерилин Монро? Ведь...