Краткое содержание севастополь в декабре
Автор Настя настя задал вопрос в разделе Литература
Напишете краткое содержание рассказа "Севастополь в декабре месяце" и получил лучший ответ
Ответ от Данко Подольски[новичек]
Под грохот орудий четвертого бастиона, окутанный поро¬ховым дымом, Л. Н. Толстой начал писать свой первый рас¬сказ о героической обороне города, «Севастополь в декабре ме¬сяце», за ним последовали два других: «Севастополь в мае» и «Севастополь в августе 1855 года».
В своих рассказах о трех этапах Крымской эпопеи Толстой показал войну «не в правильном, красивом и блестящем строе, с музыкой и барабанным боем, с развевающимися знаменами и гарцующими генералами... а в настоящем ее выражении — в крови, в страдании, в смерти...». Под его гениальным пером воскресает героическая оборона Севастополя. Взяты только три момента, выхвачены только три картины из отчаянной, нерав¬ной борьбы, почти целый год не утихавшей и не умолкавшей под Севастополем. Но как много дают эти картины! Это не толь¬ко великое художественное произведение, но и правдивый ис¬торический документ, драгоценное для историка показание участника.
Первый рассказ говорит о Севастополе в декабре 1854 го¬да. Это был момент некоторого ослабления и замедления воен¬ных действий, промежуток между кровавой битвой под Инкерманом и под Евпаторией. Но если могла несколько поотдохнуть и поправиться полевая русская армия, стоявшая в окрестностях Севастополя, то город и его гарнизон не знали передышки и забыли, что значит слово «покой». Солдаты и матросы трудились под снегом и проливным дождем, полуго¬лодные, истерзанные.
Толстой рассказывает о матросе с оторванной ногой, кото¬рого несут на носилках, а он просит остановиться, чтобы по¬смотреть на залп нашей батареи. «Ничего, нас тут двести че¬ловек на бастионе, дня на два еще нас хватит!» Такие ответы давали солдаты и матросы, и никто из них при этом даже не подозревал, каким надо быть мужественным, презирающим смерть человеком, чтобы так просто, спокойно, деловито гово¬рить о своей собственной завтрашней или послезавтрашней не¬избежной гибели! Безропотно переносили страшные увечья и смерть женщины, эти достойные своих мужей подруги. Второй рассказ относится к маю 1855 года, а помечен этот рассказ уже 26 июня 1855 года. В мае произошла кровавая •битва гарнизона против почти всей осаждающей город армии, желавшей во что бы то ни стало овладеть тремя передовыми укреплениями. Толстой не описывает этих кровавых майских .и июньских встреч, но читателю рассказа ясно по всему, что совсем недавно, только что, произошли очень крупные собы¬тия у осажденного города.
Толстой показывает, как используют солдаты короткое пе¬ремирие, чтобы убрать и захоронить убитых. Неужели враги, только что в яростной рукопашной борьбе резавшие и колов¬шие друг друга, могут так дружелюбно разговаривать, с такой лаской, так любезно и предупредительно относиться друг к другу? Но и здесь, как и везде, Толстой предельно искренен и правдив, он очевидец, ему не надо придумывать, домысливать, действительность намного богаче фантазии.
Третий рассказ повествует о Севастополе в августе 1855 года. Это последний, самый страшный месяц долгой осады, непрерывных, жесточайших, днем и ночью не утихающих бомбардировок, месяц падения Севастополя. «Во время обеда недалеко от дома, в котором сидели офицеры, упала бомба. Пол и стены задрожали, как от землетрясения, и окна застла¬ло пороховым дымом.— Вы этого, я думаю, в Петербурге не видали; а здесь часто бывают такие сюрпризы,— сказал бата¬рейный командир.— Посмотрите, Вланг, где это лопнула». Писатель показывает героизм людей, привыкших к повсе¬дневным обстрелам. Живущих привычной жизнью. Они не осознают себя героями, а выполняют свой долг. Без громких фраз, буднично, эти прекрасные люди вершат историю, порой «уходя» в небытие. Толстой показывает, что только превос¬ходство союзников Турции в военной технике и материальных ресурсах физически сломило бесстрашных русских героев.
😉
Под грохот орудий четвертого бастиона, окутанный поро¬ховым дымом, Л. Н. Толстой начал писать свой первый рас¬сказ о героической обороне города, «Севастополь в декабре ме¬сяце», за ним последовали два других: «Севастополь в мае» и «Севастополь в августе 1855 года».
В своих рассказах о трех этапах Крымской эпопеи Толстой показал войну «не в правильном, красивом и блестящем строе, с музыкой и барабанным боем, с развевающимися знаменами и гарцующими генералами... а в настоящем ее выражении — в крови, в страдании, в смерти...». Под его гениальным пером воскресает героическая оборона Севастополя. Взяты только три момента, выхвачены только три картины из отчаянной, нерав¬ной борьбы, почти целый год не утихавшей и не умолкавшей под Севастополем. Но как много дают эти картины! Это не толь¬ко великое художественное произведение, но и правдивый ис¬торический документ, драгоценное для историка показание участника.
Первый рассказ говорит о Севастополе в декабре 1854 го¬да. Это был момент некоторого ослабления и замедления воен¬ных действий, промежуток между кровавой битвой под Инкерманом и под Евпаторией. Но если могла несколько поотдохнуть и поправиться полевая русская армия, стоявшая в окрестностях Севастополя, то город и его гарнизон не знали передышки и забыли, что значит слово «покой». Солдаты и матросы трудились под снегом и проливным дождем, полуго¬лодные, истерзанные.
Толстой рассказывает о матросе с оторванной ногой, кото¬рого несут на носилках, а он просит остановиться, чтобы по¬смотреть на залп нашей батареи. «Ничего, нас тут двести че¬ловек на бастионе, дня на два еще нас хватит!» Такие ответы давали солдаты и матросы, и никто из них при этом даже не подозревал, каким надо быть мужественным, презирающим смерть человеком, чтобы так просто, спокойно, деловито гово¬рить о своей собственной завтрашней или послезавтрашней не¬избежной гибели! Безропотно переносили страшные увечья и смерть женщины, эти достойные своих мужей подруги. Второй рассказ относится к маю 1855 года, а помечен этот рассказ уже 26 июня 1855 года. В мае произошла кровавая •битва гарнизона против почти всей осаждающей город армии, желавшей во что бы то ни стало овладеть тремя передовыми укреплениями. Толстой не описывает этих кровавых майских .и июньских встреч, но читателю рассказа ясно по всему, что совсем недавно, только что, произошли очень крупные собы¬тия у осажденного города.
Толстой показывает, как используют солдаты короткое пе¬ремирие, чтобы убрать и захоронить убитых. Неужели враги, только что в яростной рукопашной борьбе резавшие и колов¬шие друг друга, могут так дружелюбно разговаривать, с такой лаской, так любезно и предупредительно относиться друг к другу? Но и здесь, как и везде, Толстой предельно искренен и правдив, он очевидец, ему не надо придумывать, домысливать, действительность намного богаче фантазии.
Третий рассказ повествует о Севастополе в августе 1855 года. Это последний, самый страшный месяц долгой осады, непрерывных, жесточайших, днем и ночью не утихающих бомбардировок, месяц падения Севастополя. «Во время обеда недалеко от дома, в котором сидели офицеры, упала бомба. Пол и стены задрожали, как от землетрясения, и окна застла¬ло пороховым дымом.— Вы этого, я думаю, в Петербурге не видали; а здесь часто бывают такие сюрпризы,— сказал бата¬рейный командир.— Посмотрите, Вланг, где это лопнула». Писатель показывает героизм людей, привыкших к повсе¬дневным обстрелам. Живущих привычной жизнью. Они не осознают себя героями, а выполняют свой долг. Без громких фраз, буднично, эти прекрасные люди вершат историю, порой «уходя» в небытие. Толстой показывает, что только превос¬ходство союзников Турции в военной технике и материальных ресурсах физически сломило бесстрашных русских героев.
Люди задают вопросы а вы тупо прикалываетесь зачем так делать?
хихахо
гомно бесит \
Севастополь в декабре месяце
«Утренняя заря только что начинает окрашивать небосклон над Сапун-горою; тёмно-синяя поверхность моря уже сбросила с себя сумрак ночи и ждёт первого луча, чтобы заиграть весёлым блеском; с бухты несёт холодом и туманом; снега нет — всё черно, но утренний резкий мороз хватает за лицо и трещит под ногами, и далёкий неумолкаемый гул моря, изредка прерываемый раскатистыми выстрелами в Севастополе, один нарушает тишину утра… Не может быть, чтобы при мысли, что и вы в Севастополе, не проникло в душу вашу чувство какого-то мужества, гордости и чтоб кровь не стала быстрее обращаться в ваших жилах…» Несмотря на то, что в городе идут боевые действия, жизнь идёт своим чередом: торговки продают горячие булки, а мужики — сбитень. Кажется, что здесь странно смешалась лагерная и мирная жизнь, все суетятся и пугаются, но это обманчивое впечатление: большинство людей уже не обращает внимания ни на выстрелы, ни на взрывы, они заняты «будничным делом». Только на бастионах «вы увидите… защитников Севастополя, увидите там ужасные и грустные, великие и забавные, но изумительные, возвышающие душу зрелища».
В госпитале раненые солдаты рассказывают о своих впечатлениях: тот, кто потерял ногу, не помнит боли, потому что не думал о ней; в женщину, относившую на бастион мужу обед, попал снаряд, и ей отрезали ногу выше колена. В отдельном помещении делают перевязки и операции. Раненые, ожидающие своей очереди на операцию, в ужасе видят, как доктора ампутируют их товарищам руки и ноги, а фельдшер равнодушно бросает отрезанные части тел в угол. Здесь можно видеть «ужасные, потрясающие душу зрелища… войну не в правильном, красивом и блестящем строе, с музыкой и барабанным боем, с развевающимися знамёнами и гарцующими генералами, а… войну в настоящем её выражении — в крови, в страданиях, в смерти…». Молоденький офицер, воевавший на четвёртом, самом опасном бастионе, жалуется не на обилие бомб и снарядов, падающих на головы защитников бастиона, а на грязь. Это его защитная реакция на опасность; он ведёт себя слишком смело, развязно и непринуждённо.
По пути на четвёртый бастион всё реже встречаются невоенные люди, и всё чаще попадаются носилки с ранеными. Собственно на бастионе офицер-артиллерист ведёт себя спокойно (он привык и к свисту пуль, и к грохоту взрывов). Он рассказывает, как во время штурма пятого числа на его батарее осталось только одно действующее орудие и очень мало прислуги, но всё же на другое утро он уже опять палил из всех пушек.
Офицер вспоминает, как бомба попала в матросскую землянку и положила одиннадцать человек. В лицах, осанке, движениях защитников бастиона видны «главные черты, составляющие силу русского, — простоты и упрямства; но здесь на каждом лице кажется вам, что опасность, злоба и страдания войны, кроме этих главных признаков, проложили ещё следы сознания своего достоинства и высокой мысли и чувства… Чувство злобы, мщения врагу… таится в душе каждого». Когда ядро летит прямо на человека, его не покидает чувство наслаждения и вместе с тем страха, а затем он уже сам ожидает, чтобы бомба взорвалась поближе, потому что «есть особая прелесть» в подобной игре со смертью. «Главное, отрадное убеждение, которое вы вынесли, — это убеждение в невозможности взять Севастополь, и не только взять Севастополь, но поколебать где бы то ни было силу русского народа… Из-за креста, из-за названия, из угрозы не могут принять люди эти ужасные условия: должна быть другая высокая побудительная причина — эта причина есть чувство, редко проявляющееся, стыдливое в русском, но лежащее в глубине души каждого, — любовь к родине… Надолго оставит в России великие следы эта эпопея Севастополя, которой героем был народ русский…»
а короче
j
пон
Под грохот орудий четвертого бастиона, окутанный поро¬ховым дымом, Л. Н. Толстой начал писать свой первый рас¬сказ о героической обороне города, «Севастополь в декабре ме¬сяце», за ним последовали два других: «Севастополь в мае» и «Севастополь в августе 1855 года».
В своих рассказах о трех этапах Крымской эпопеи Толстой показал войну «не в правильном, красивом и блестящем строе, с музыкой и барабанным боем, с развевающимися знаменами и гарцующими генералами... а в настоящем ее выражении — в крови, в страдании, в смерти...». Под его гениальным пером воскресает героическая оборона Севастополя. Взяты только три момента, выхвачены только три картины из отчаянной, нерав¬ной борьбы, почти целый год не утихавшей и не умолкавшей под Севастополем. Но как много дают эти картины! Это не толь¬ко великое художественное произведение, но и правдивый ис¬торический документ, драгоценное для историка показание участника.
Первый рассказ говорит о Севастополе в декабре 1854 го¬да. Это был момент некоторого ослабления и замедления воен¬ных действий, промежуток между кровавой битвой под Инкерманом и под Евпаторией. Но если могла несколько поотдохнуть и поправиться полевая русская армия, стоявшая в окрестностях Севастополя, то город и его гарнизон не знали передышки и забыли, что значит слово «покой». Солдаты и матросы трудились под снегом и проливным дождем, полуго¬лодные, истерзанные.
Толстой рассказывает о матросе с оторванной ногой, кото¬рого несут на носилках, а он просит остановиться, чтобы по¬смотреть на залп нашей батареи. «Ничего, нас тут двести че¬ловек на бастионе, дня на два еще нас хватит!» Такие ответы давали солдаты и матросы, и никто из них при этом даже не подозревал, каким надо быть мужественным, презирающим смерть человеком, чтобы так просто, спокойно, деловито гово¬рить о своей собственной завтрашней или послезавтрашней не¬избежной гибели! Безропотно переносили страшные увечья и смерть женщины, эти достойные своих мужей подруги. Второй рассказ относится к маю 1855 года, а помечен этот рассказ уже 26 июня 1855 года. В мае произошла кровавая •битва гарнизона против почти всей осаждающей город армии, желавшей во что бы то ни стало овладеть тремя передовыми укреплениями. Толстой не описывает этих кровавых майских .и июньских встреч, но читателю рассказа ясно по всему, что совсем недавно, только что, произошли очень крупные собы¬тия у осажденного города.
Толстой показывает, как используют солдаты короткое пе¬ремирие, чтобы убрать и захоронить убитых. Неужели враги, только что в яростной рукопашной борьбе резавшие и колов¬шие друг друга, могут так дружелюбно разговаривать, с такой лаской, так любезно и предупредительно относиться друг к другу? Но и здесь, как и везде, Толстой предельно искренен и правдив, он очевидец, ему не надо придумывать, домысливать, действительность намного богаче фантазии.
Третий рассказ повествует о Севастополе в августе 1855 года. Это последний, самый страшный месяц долгой осады, непрерывных, жесточайших, днем и ночью не утихающих бомбардировок, месяц падения Севастополя. «Во время обеда недалеко от дома, в котором сидели офицеры, упала бомба. Пол и стены задрожали, как от землетрясения, и окна застла¬ло пороховым дымом.— Вы этого, я думаю, в Петербурге не видали; а здесь часто бывают такие сюрпризы,— сказал бата¬рейный командир.— Посмотрите, Вланг, где это лопнула». Писатель показывает героизм людей, привыкших к повсе¬дневным обстрелам. Живущих привычной жизнью. Они не осознают себя героями, а выполняют свой долг. Без громких фраз, буднично, эти прекрасные люди вершат историю, порой «уходя» в небытие. Толстой показывает, что только превос¬ходство союзников Турции в военной технике и материальных ресурсах физически сломило бесстрашных русских героев.
покороче можно
намного короче
БЛИН ПОЖНО ПОКОРОЧЕЕЕЕЕ!?!?