Wiener blut перевод
Автор Morgenstern задал вопрос в разделе Музыка
Rammstein - Wiener Blut и получил лучший ответ
Ответ от Наталия Воронина[новичек]
Хм.. . Если вам интересно дело само Йозефа Фритцля, то вот:
В апреле 2008 Йозеф был арестован по обвинению в принудительном содержании взаперти своей младшей дочери Элизабет Фритцль (нем. Elisabeth Fritzl; родилась 6 апреля 1966), которую он держал в подземном звуконепроницаемом бункере в подвале собственного дома с 1984. При этом она подвергалась бытовому насилию со стороны отца с 1977 года. Постепенно их отношения стали носить сексуальный характер — инцест, в результате Элизабет родила 7 детей [1]. После того, как Йозеф запер свою дочь в подвале, он объявил в полиции о том, что дочь пропала, но через какое-то время якобы получил от неё известие, чтобы её не искали.
Трое детей оказались заключены в подвале в течение всей жизни — это дочь Керстин в возрасте 19 лет, сын Штефан возраста 18 лет и сын Феликс пяти лет. Один ребёнок по имени Майкл умер на третий день после родов от респираторных проблем, лишённый возможности получить медицинскую помощь. Трое остальных детей жили в основном доме с Йозефом и его женой Розмари, при этом Фрицль организовывал их «подкидывание» : Лиза была «подкинута» на девятом месяце в 1993 году, Моника на десятом месяце в 1994 году, а Александр на 15 месяце жизни в 1997 году, они якобы подкидывались родителям от убежавшей дочери. Фрицль говорил также о принадлежности дочери к особому культу.
Когда старшая дочь Керстин серьёзно заболела, Йозеф по просьбе Элизабет отвёз её в больницу, последовательность событий после этого привела к открытию преступления. У Керстин была обнаружена сложная форма почечной недостаточности, и врачи потребовали историю болезни, а также присутствия матери. Отсутствие матери вызвало интерес полиции (всплыло дело о пропаже Элизабет) , случай проник в печать и на телевидение. Фрицль предъявил письмо от Элизабет, в котором говорилось о «секте» , но письмо вызвало подозрение у местного специалиста по культам. Фрицлю пришлось привести Элизабет в больницу, где они были немедленно арестованы полицией и разделены. Когда полиция заверила Элизабет, что она не вернётся к её отцу и её дети не останутся без присмотра, она рассказала всю историю о 24-летнем заключении, на основании которой было начато уголовное дело; генетический тест подтвердил инцест и отцовство Йозефа.
19 марта 2009 года 73-летний Йозеф Фритцль приговорен окружным судом австрийского города Санкт-Пельтен к пожизненному заключению. Отбывать заключение Фритцль будет в специальном тюремном медицинском учреждении для душевнобольных. Суд присяжных признал его виновным по всем пяти пунктам обвинения: инцест, незаконное лишение свободы, неоднократное изнасилование, содержание людей в рабстве и убийство по недосмотру [2].
Немецкая рок-группа Rammstein посвятила этому инциденту свою песню Wiener Blut с альбома Liebe ist für alle da. Другая немецкая метал-группа Caliban посвятила этому инциденту песню "24 Years"
Сразу понял, о чем песня прослушав ее и прочитав текст на немецком.
Песня прекрасная, с прекрасным текстом и подачей.
Да, у RAMMSTEIN есть такая песня-притча.
Вот, что говорят о ней сами музыканты
* * * * *
Интервью с Паулем и Флаке для Rockhard
Пауль, Флаке, одной из фирменных фишек Rammstein является вживание в роль людей – я имею в виду ваши тексты, - которые чем-либо особо примечательны в асоциальном плане: психопаты, уголовники, сумасшедшие… Существовали ли роли, которые вам, как рассказчикам, самим отвратительны, или вы всегда соблюдаете достаточную дистанцию по отношению к вашим «героям» ?
Пауль: Вообще-то мы все роли играем с удовольствием… лишь бы это была не роль какого-нибудь симпатичного неонациста-гея родом из Берлина. (смеется) Нет-нет, это я какую-то чепуху сказал. Дело в том, что Тиллю, нашему солисту, всегда удается – я понятия не имею, как он это делает, - деликатно и чутко касаться будто раскаленного железа и так подавать неприятные темы или те темы, которых люди не любят касаться, что стыдно не становится. Лучший пример этому – песня Wiener Blut. Я не знаю, существуют ли еще способы так рассказать эту историю инцеста, чтобы это выглядело лиричным. Так что я фанат Тилля. И, возвращаясь к твоему вопросу: в принципе, вживание в роль – это задача одного только Тилля. Это он должен ставить себя на место героя и «играть» его. Мы, остальные участники группы, почти всегда находимся как бы позади Тилля. При этом не стоит также упускать из виду, что все мы шестеро – музыканты. А заставить шестерых человек мыслить и чувствовать одинаково довольно сложно: кто-нибудь всегда будет находиться чуть в стороне от остальных. Но в итоге мы, как правило, прекрасно сосущствуем со всеми своими сыгранными ролями и рассказанными историями.
Флаке: Меня не задевала ни одна из «ролей» , которые были у нас до нынешнего момента. У нас каждый имеет право на свое мнение и каждый всегда может сказать: «эту песню я так исполнять не желаю» . Когда я говорю о Тилле и его текстах, я всегда примеряю их на себя. В целом я считаю умение поставить себя на место другого человека более интересным и важным, чем умение вынести ему приговор.
Были ли до нынешнего момента тексты, в которых Тилль, по твоему мнению, заходил чересчур далеко?
Флаке: Нет. Потому что я знаю, что я – не тот, кто «стоит в школьном дворе» . (Флаке имеет в виду текст песни "Weisses Fleisch" – прим. Рита) И пока это так, я готов принимать участие в создании каждого текста и в исполнении каждой роли.
В "Wiener Blut" вы шагнули чуть дальше, чем в своей «каннибальской» песне "Mein Teil", потому что жертва, ставшая прототипом вашей героини, живет и здравствует*. Может получиться и так, что жертва услышит эту вашу песню. Были ли в связи с этим обстоятельством сомнения или просто угрызения совести у кого-либо из группы, когда вы решали записывать этот трек?
Пауль: Мы должны чувствовать угрызения совести?
Нет, вопрос состоял в том, возникали ли они вообще.
Пауль: Вот это пример, из которого мне ясно видно, что мы – слава Богу – видим мир иначе, нежели журналисты. Мы ни в коем случае не хотели потешаться над жертвой; это было бы слишком пошло. Потом, если исходить из такой логики, свою первую песню – Rammstein – мы вообще не имели права сочинять, потому что многие жертвы катастрофы на том авиашоу тоже остались живы. Но никто никогда не жаловался на содержание наших песен, просто потому что мы лишь используем эти темы для создания текста – мы не даем происходящему никакой оценки и не собираемся ее давать. Мы словно дикторы в программе новостей. Если такой диктор заявляет, что Майкл Джексон мертв, это означает только, что так оно и есть. А если он говорит, что есть на свете такой человек, на протяжении 20-ти лет державший собственную дочь запертой в подвале, то это тоже делается не для того, чтобы как-то ранить жертву. В противном случае надо было бы запрещать все газеты. В любом случае я тешу себя надежной, что мы единственные, кто это умеет, и поэтому имеем право на то, чтобы работать с подоб